Съ Рождествомъ Христовымъ

Русская рождественская открытка в финно-угорском языке из Львова, 1916

Девяносто пять лет назад, 6 января 1918 года, в праздник Рождества Христова, Шандор Кегль, самый известный венгерский иранист получил рождественскую открытку на своем имении Сенткирайпуста.


6 января 1918
1918 года Янворя 6 дня
Письмо отъ Щербакова
Баринъ Александра и всем Вашему дому посылаю низки поклонъ Баринъ прошу я васъ эслій пришла мнѣ издому посылка илій письмо прошу пирислать я нахожусь въ Лбаній [Албании] и всемъ посылаю своимъ рускимъ свое (...?) мои  Адресъ на письмѣ. прошу прислать отвѣтъ Барин эслій  у васъ есь желания пошу покорна я въ есхь (?) васъ прошу притлити (?) вы мнѣ нимнокка прошу хлеба покорныты Щербаковъ

Кто был этот Щербаков, для каких русских он послал свои рождественские поздравления, и почему он думал в Албании, что ближайшее место, где он может попросить немного хлеба – это Сенткирайпуста в Венгрии?

Но Щербаков был не единственным русским, который в то время искал поддержки у семьи Кегль. В коллекции Венгерской академии наук вместе с этой открыткой также находим пару подобных писем.


Алексондру Керловйчу Кегль
Ваше благороди
Александръ Керловичъ позвольте Васъ письменно попрасить, пожалоста будте настолько добрые когда поедити в Бодопешъ купити мне бритву и оселокъ накоторый бритву точить пожалосто неоткажити мой просьбы Алексѣй Тузковъ


Е. В. Б. Александру Кегль
Многоуважаемый Баринъ
Прашу Васъ покорно если Вы сочтѣте возможсность занять мнѣ 30 коронъ въ счетъ моихъ денегъ находящихся въ Кишекхадъ Апорка или прошу удерживать изъ жалованья, которое Вы намъ выдаете. Эти деньги я хочу утробить накупку … [слово удалено цензурой]
Петръ Коробченко


Его блогородий Александръ Керлавйчу
Милостивый Алексондръ Керлавичъ, позволти Васъ попрасить чтобы оставить насъ навсегда у васъ роботать въ числѣ десяти человѣкъ которые вы хотити оставить въ зиму
Алексѣй Тузковъ, Иванъ Гришовъ прошу Васъ пожалосто остофте насъ.





Господину Янош Кегль (почтовая марка: 23 января 1917, Заласентиван)
от Вицента Шевчака
Обожаемый Баринъ
Мы и до сихъ поръ сидимъ въ Zalaegerszege, и абъ отъѣздѣ ничего и не слышно такъ что еще долго придется но но сидѣть Жизнь въ лагерѣ очень и очень тяжелая въ смыслѣ питанія – пища ужасная. По отому просимъ Васъ Баринъ не оставьте насъ и пришлите намъ посилку хоть хлѣба которого у насъ даютъ въ очень маломъ количествѣ. Привѣтствуемъ Васъ дорогой баринъ и Вы отъ насъ передайте привѣтъ Вашимъ незабвеннымъ брату и сестрицѣ.
Еще разъ напоминаемъ о себѣ будьте добри вспомните наше стораніе въ бытность у Васъ и не оставьте насъ въ нашемъ тяжеломъ поможений. Мы безъ того Васъ всегда вспомнаемъ за то что вы nasъ въ послѣдній разъ такъ хорошо снабдили но и теперь слетиемъ себя надеждой что Вы нашъ поможете и теперь.
Остаемся преданные Вашъ слуги:
Винцекъ и остальные наши адреса:
cim [адрес]: Zalegerszeg fogoly tabor gruppa I Bar 4 [Залаэгерсег, лагерь военнопленных, группа 1, барак 4]
Nr. 19353 Янъ Шишковски
Nr. 19354 Виценты Шевчакъ
Nr. 19362 Юзефъ Цамсонюк
Nr. 19352 Виадиславъ Романюкъ
Nr. 19358 Юзефъ Шидуркевичъ
Посылочной адресъ на каждаго но можно послать на кого нибудь одного. Nr. 19353 Янъ Шишковскій.
Желаемъ счастья Вамъ дарогой баринъ.

Во время Первой мировой войны, администрация Австро-Венгерской империи сделал возможным – особенно для малых и средних землевладельцев – требовать русских военнопленных, находящихся на территории страны, чтобы заменить рабочей силы призваны со своих земель. Так делали и Шандор и Янош Кегль, когда, последнее с 1916 года, использовали определенное количество – возможно, от 10 до 20 – русских военнопленных на их имущество.

Точное число русских и точный период их работы на имении не известно. Мы узнаем что-нибудь только об обращении с ними из письма, которые они после выхода написали из различных лагерей, и которые также Шандор Кегль тоже сохранил среди своих писем.


1918/12/19
Господину Яношу Кегль
Незабвенный Баринъ! 
Примите отъ насъ общую великую благодрность за Ваше великадуши и сочувствіе въ нашемъ плачевнамъ положеніи. Не хватаетъ словъ для выраженія Вашъ благодарности за Ваше вниманіе къ нашъ во все время пребыванія у Васъ а въ особенности за послѣдній день – день атъѣзда…
Мы еще въ Будапеште куда теперь насъ напрасятъ еще не знаемъ. Привѣтствуемъ и блогодаримъ Васъ и почтеннѣйшихъ Вашего Брата и Сестру.
Плѣнные: Винцекъ и прочіе




Господину Яношу Кегль
Igen Tisztelt Úr! [Очень уважаемый Господин!] 1 сентября 1917 [почтовая марка: 22 ноября]
1917 года 1го Сентября
Преіймите Мае Благодарнаст Отъ всей души Имѣю честв Кланитея вамъ и Благодарить васъ за все вашу добро сердечнаго Откровенное уваженіе камнѣ за всий Маеій Двухъ лѣтнѣій службы я Прожилъ увасъ и зачто я нейзбежно я долженъ благодаріть. Васъ Почтеннымъ Маймъ Гасподамъ. Что я Прожілъ и небылъ абиженъ Вами некогда все для Мѣня былй любѣзны всегда з жего я искренно благодарю васъ. и еще я сердѣчно иксренно благодарю всий душою велико сімпатічной добродушной вашей Сестры за милосердечнаю иху уважанию за все двухъ летнію службу Маю увасъ я астаюсь благодарственно вами тронутъ. На всегда буду помнить и благодарить васъ всей вашей фамилии сте (?) стемъ прашчате уважаемыйя Гаспода и Барышня астаюсь въ лагеряхъ дуна Сердагель извѣстный вамы.
А. Кабардинъ

Точнее, мы узнаем еще что-нибудь о русских военнопленных. А именно, что они не были все русские.

Шандор Кегль, который говорили на десятках языков, и, как показывают свои записные книжки, практиковал их каждый день, не был бы верен себе, если при требований военнопленных он не обратил бы внимание на их родный язык. Его записные книжки свидетельствуют, что пока военнопленные работали на их имущество, он постоянно изучал минимум на двух языках от них, чувашской и мордовской, таким образом воспользовавшись, как и многие другие европейские исследователи, редкую возможность – которая почти не существовала до тех пор, и вскоре будет абсолютно не существовать в течение нескольких десятилетий –, что экзотические информеры русской империи были доставлены к ним домой.




Значимый документ и этих исследований и эпохи в целом – это стихотворение “Песня солдата” на две страницы. Этот солдат, хотя он стоит на страже в Карпатах, и умирает там за родину, на большое горе отца, матери и жены, не венгерский, как и следовало ожидать – но русский.

Русские военнопленные сопровождаются во Львове, 1916

Или, точнее, россиянин. В самом деле, неизвестная рука добавлял в конец русскоязычного текста первыe три строфи песни также на чувашской. Таким образом, эта песня могла быть песня чувашских солдат, воюющих в Карпатах, так меланхолическая, как песня венгерских солдат, воюющих против них в тех же горах.

Фотография неизвестного русского солдата среди писем Шандора Кегльа

Хотя этот небольший фонд, состоящий из нескольких русскоязычных писем, не относится к научно важным частям наследия Кегль, тем не менее, оно проливает такой свет на некоторые черты великого ученого, что мы им посвятили отдельную страницу в интернет-издание наследия Кегль.

Русские военнопленные в Венгрии, 1917